Я пообещал выложить некоторые характерные интервью с Кинчевым и от своих слов не отказываюсь, просто пока проблемы со временем.
Однако все эти потуги выгородить Алису здесь, мягко говоря, неубедительны. Объясняю.
В отношении любой дисциплины (в том числе философии) я приветствую возможность интерпретации, развития мысли.
Зайдем издалека.
В школе ученикам в первых классах буква
ё преподносится как обязательная. Со временем, однако, оказывается, что две точки - это просто диакритика, применение ее факультативно ... однако на первых порах это важно для изучения - просто чтобы не было путаницы среди слов.
Аналогичным образом устанавливавшиеся ранее как отдельная категория местоимения (на основании значения и синтаксической функции) разносятся по различным частям речи: существительным, прилагательным, числительным, наречиям, и из них разве что местоимения-существительные признаются отдельной частью речи. Аналогично "порядковые числительные" переосмысляются со временем как прилагательные, соотносимые с количественными числительными. А причастия, деепричастия и реже инфинитивы трактуются не исключительно как глагольные формы.
Со временем кроме звуков вводится такая категория, как фонема.
В математике то же самое. До поры до времени вычитание большегт числа из меньшего не определяется как функция (то есть отрицательные числа не вводятся как математическая категория). Потом они появляются, но в рамках школы обыкновенно не проходятся корни четной степени и логарифмы из отрицательных чисел. Потом в институте такие объекты вводятся. К действительным числам добавляются мнимые и комплесные.
Вот видите - постепенное расширение познаний.
По-хорошему то же самое должно быть и в религии. Так вот именно этого у Кинчева не наблюдается. Вместо парадокса какого-нибудь, интересного взгляда - пересказывание всего того, что я и сам могу прочесть в той же Библии или услышать на уроках воскресной школы. Заштампованные заезженные фразы. И возникает такое ощущение, как будто Кинчеву какой-то внутренний комплекс не позволяет развернуть творческую мысль так, как это делалось у Ницше, Льва Толстого, как это делается у Петра Мамонова или Мэрлина Мэнсона, выдать милую шутку в духе Вадима Степанцова ("Бог есть") или Лешки Кортнева ("Нафиг, нафиг") - побаивается, что скощунствует. Потому мне он сейчас сболютно неинтересен.
Сообщение отредактировал Drakonych: 23 сентября 2008 - 15:02
Просто Алекс...
Back in the USSR